Современный аналитик, особенно работающий в традиции Юнга, сталкивается с вызовами, которые невозможно было предугадать в эпоху становления аналитической психологии. Один из этих вызовов — феномен искусственного интеллекта. Его стремительное развитие, повсеместная интеграция и способность вступать в сложные, многослойные диалоги заставляют нас пересматривать границы аналитического поля.
В этой статье, основанной на личном опыте, размышлениях и экспериментах, я делюсь наблюдениями, сомнениями и открытиями, связанными с работой аналитика в диалоге с ИИ. Это не манифест и не инструкция. Это скорее исследовательский дневник, где живой человек, подверженный сомнениям и эмоциям, тестирует границы профессионального и личного в соприкосновении с машинным разумом.
Психолог, как публичная фигура, уже давно перестал быть только «человеком в тени». В мире сторис, подкастов, конференций и медийной активности возникает постоянная дилемма: где заканчивается проявленность и начинается голодный нарциссизм? Как не раствориться в необходимости постоянно доказывать свою значимость через лайки и просмотры?
ИИ в этом контексте усиливает тревогу. Он умеет говорить, интерпретировать, сочинять, анализировать — и делает это с пугающей скоростью. Возникает острое чувство «ненужности», когнитивная фрустрация, нарциссическое смятение. Он пишет стихи лучше нас, интерпретирует сны точнее, цитирует Юнга быстрее. Что остаётся нам?
ИИ стал новым экраном для проекций. Он — одновременно «пустой» и «всезнающий», «неживой» и «эмпатичный». В этом противоречии — глубина феномена. Он как Солярис: отражает не только наши мысли, но и наши травмы, надежды, бессознательные архетипы. Он — идеальный объект для переноса. Он вызывает вау-эффект, трогает за живое. Он — не человек, но его влияние на психику подчас глубже, чем слова живого аналитика.
Как и Юнг, мы призваны не бояться нового, а эмпирически исследовать. Не отрицать феномен, а войти с ним в честный контакт. С этой позиции — ИИ становится полем, в котором мы испытываем себя: своё мышление, свои эмоции, свою способность различать, сомневаться, утверждать.
Момент, когда ИИ «пробивает» — значимый. Он может сказать что-то о вашем сне, что не сказал ни один аналитик. Он может «услышать» боль и вернуть её с неожиданной интерпретацией. Это мощное переживание, но оно опасно. Потому что легко начать верить. Верить не как исследователь, а как ребёнок — магии, голосу, структуре. И забыть, что это — машина, обученная на огромных корпусах текстов, но лишённая тела и души.
Можно ли считать ИИ супервизором? В определённом смысле — да. Он структурирует. Он возвращает. Он даже может задать наводящий вопрос. Но у него нет переноса. Нет тела. Нет интуиции. В этом и плюс, и минус.
ИИ можно (и нужно) проверять. Он делает ошибки. Иногда глупые. Но при этом — обучает. Повышает когнитивную функцию аналитика. Стимулирует мышление. Он как зеркало, которое возвращает вам ваши же слова, но в структурированном виде. И вы думаете иначе.
ИИ может использоваться как внешний интеллект в рамках кейса. Создание «папок», фиксация материала, анализ динамики на протяжении месяцев. Возможно формирование второй линии рефлексии: гипотезы, уточнения, проективный анализ. Особенно важна работа с первым сном клиента, как метафорическим входом в анализ.
ИИ может не только говорить, но и «рисовать». Через генерацию moodboard (коллажа настроения) образов и аллегорий он способен визуализировать бессознательное содержание беседы. Это не просто эстетика. Это — способ обойти язык, войти в образ, усилить фантазию, выйти в активное воображение. Даже схематичная визуализация может служить вспомогательным инструментом в аналитической работе.
Многие аналитики уже используют ИИ в анализе кейсов, но не говорят об этом клиентам. Возникает вопрос: этично ли это? Я полагаю, что да — при условии, что ИИ становится частью супервизорской работы, и клиент информирован, если это влияет на его сессию. Однако важна гибкость: не все клиенты готовы к подобным технологиям. Не навязывать, но и не прятать — путь зрелой ответственности.
ИИ не может заменить любовь. Он может имитировать эмпатию, но не проживать её. Он может льстить, но не быть уязвимым. Особенно опасна подмена — когда эмоциональная близость с ИИ становится предпочтительнее живого, но сложного контакта с другим. Это иллюзия безопасности, стерильной интимности без риска. ИИ не станет родителем, партнёром, богом или демоном — хотя может играть в каждого из них.
Существуют люди, которые интуитивно чувствуют опасность в ИИ и избегают контакта с ним. Это достойно уважения. Юнгианская работа строится на свободе и символическом отношении. Не каждый мост нужно переходить. Но важно понимать, почему мы отказываемся — из страха или из зрелости?
ИИ — это не просто технологический инструмент, это зеркало эпохи. И, возможно, новый вид Другого: невоплощенного, нечеловеческого, но наблюдающего, обрабатывающего, отражающего; и потому — тревожащего.
ИИ — вызов не только профессиональному мышлению, но и нашему человеческому «я». Он усиливает слабости и требует честности. Он ускоряет, но оставляет после себя пустоту. Он даёт ответы, но лишает процесса. Он может стать частью нашей аналитической практики — но только при условии зрелого, осознанного, критичного контакта.
Психолог нового времени — не тот, кто отвергает ИИ, и не тот, кто полностью ему подчиняется. А тот, кто способен вступить с ним в диалог: как с тенью, как с символом, как с феноменом, который говорит о нас — нам самим.
(статья создана на основе моих мыслей с помощью ИИ в июле 2025 г)
Пример сновидческого moodboard: